Во имя жизни

Это было на Калининском фронте. Только что прибывшая на станцию Асташково сформированная недавно стрелковая дивизия с ходу вступила в бой с фашистскими частями, рвавшимися к Москве. В этом бою свое первое боевое крещение получил и необстрелянный коллектив медсанбата. Его командир Александр Павлович Иванов, принимавший участие еще в войне в белофинами, приказал развернуть санитарный пропускник, небольшую операционную для оказания неотложной помощи раненым и другие службы батальона в небольшом лесочке около деревни Шейкино. Полуприказ, полусовет одного из штабных начальников – разместить медсанбат в самой деревне, в теплых и уютных зданиях – он отверг. И оказался прав. Мощный удар немецкая авиация нанесла именно по деревне.

Вой «юнкерсов» и взрывы бомб не прекращались с вечера до рассвета. В операционную поступало все больше раненых. Их привозили на машинах и санях, бережно снимали, поили горячим чаем, кого можно было, мыли в бане, а затем направляли в перевязочную или операционную.

Все легкораненые, как правило, просили не отправлять их в тыл, а оставить в медсанбате. Некоторые, дождавшись перевязки, возвращались в роты и вновь вступали в бой. Ну а кого привозили с проникающими ранениями грудной клетки или брюшной полости и кто неподвижно, стараясь не стонать, лежал на носилках, - за них принимались немедля.

В первое время боев раненых оперировал практически один командир и он же главный хирург медсанбата Александр Павлович Иванов. Остальным врачам, еще не имеющим почти никакого опыта, он доверил только перевязку раненых, подготовку их к операции. Прасковье Кузьминичне Чучкаловой, быстро проявившей самостоятельность, он вначале поручил обработку ран и накладывание гипса, а вскоре разрешил и сложные операции.

В трудных случаях на помощь приходил главный хирург, чуткий и отзывчивый человек. И Прасковья Кузьминична старалась не пропустить ни одного его слова, запоминала все, что может пригодиться в трудной работе фронтового хирурга.

В этот ее первый день войны и она сама, и боевые товарищи, преодолевая нечеловеческую усталость и нервное напряжение, до самого утра не покинули своего поста. Часто начинал барахлить движок и гас свет. И тогда оперировали при свечах и наскоро сделанных из снарядных гильз светильниках. Не думая о своей, боролись за жизнь раненых солдат и командиров.

...Поступая в 1937 году, после окончания десятилетки в г. Мелекессе, в Куйбышевский медицинский институт, П.К. Чучкалова, как и ее сверстницы, не предполагала, какие черные тучи начинают сгущаться над страной. Но уже в 1939 году это почувствовали многие. В Куйбышеве организуется Военно-медицинская академия. Прасковья Кузьминична и несколько ее подруг подали заявления о переводе их сюда из института. Но туда принимали только мужчин. Тогда девушки написали письмо наркому обороны Ворошилову. И он разрешил зачислить их в академию.

Утром 22 июня 1941 года радио принесло грозную весть: война! Этот день круто изменил жизнь миллионов людей. Непрерывный человеческий поток устремился в военкоматы, которые работали и днем и ночью, направляя людей в различные рода войск. В августе слушатели Военно-медицинской академии закончили четвертый курс. Их сразу же зачислили на пятый и через месяц выпустили с дипломами зауряд-врачей. Все мужчины этого выпуска и в виде исключения двадцать девушек-спортсменок были направлены на фронт.

Прасковья Кузьминична с подругой Валентиной Ивановой попали в операционно-перевязочный взвод медсанбата 380-й стрелковой дивизии, которая и дала свой первый бой под городом Нелидово на Калининском фронте. В честь этой дивизии позднее будет дан салют во время разгрома фашистов под Орлом.

Первые боевые дни медсанбата прошли, как в лихорадке. Потоки раненых накатывались один за другим. Врачи и сестры едва справлялись с тем, чтобы их обмыть, переодеть, наложить повязки.

Все смелее бралась за дело П.К. Чучкалова. Она уже производила и сложные операции.

Большие трудности в это время испытывал медсанбат из-за недостатка донорской крови. Однажды привезли сюда молоденького лейтенанта с оторванной рукой. Он был без сознания, все время бредил.

– Слишком большая потеря крови, - определили хирурги. – Нужна срочная операция, а вся донорская у нас на исходе.

– Возьмите у меня! – предложила Прасковья Кузьминична.

– Да ты сама, голубушка, еле на ногах держишься, – сказал главный хирург. Затем посмотрел на совсем побелевшее лицо лейтенанта, махнул рукой:

– Раненого на стол! Подготовиться к переливанию.

Но тяжелораненых с каждым днем поступало все больше. Создали донорскую группу. Врачи и медсестры вошли в нее первыми и часто ложились рядом с оперируемыми, чтобы давать им свою кровь напрямую – из вены в вену.

Медицинский персонал ютился в наспех вырытых землянках. Часто они рушились. И тогда врачи и медсестры ночевали в продуваемых насквозь ледяным ветром палатках. Несмотря на это, для раненых удалось соорудить даже походную баню.

Бои, один ожесточеннее другого, проходили на фронте. Много было исхожено оплавленных огнем фронтовых дорог, немало пришлось увидеть человеческого горя. И всегда врачи медсанбата спешили на помощь тем, кто в беде. Не жалея сил, постоянно рискуя жизнью, спасала раненых и врач Чучкалова.

В середине 1943 года ее, как опытного и инициативного хирурга, направили в эвокогоспиталь в качестве врача-ординатора, где она вскоре возглавила отделение. И снова операции, снова бессонные ночи...

9 мая 1945 года по стране прогремел победный праздничный салют. Но не успело еще стихнуть его эхо, а Прасковье Кузьминичне вновь пришлось собираться в дорогу. Она спешила в Монголию к своему мужу врачу Е.М. Чучкалову, вместе с которым не однажды пришлось стоять за операционным столом медсанбата 380-й стрелковой и который сейчас находился в группе советских войск, устремившейся на штурм Большого Хингана. Началась война с Японией.

В Монголии Прасковья Кузьминична стала работать в госпитале. А когда война была победно завершена и госпиталь расстался с последним раненым, поступила на пятый курс медфака Улан-Баторского университета. И только здесь, наконец-то, ей был вручен диплом врача.

Много радости принесла ей работа в клинике, которую возглавлял профессор Лукомский. Он очень ценил хирургов, но всех своих сотрудников сумел влюбить в терапию. Его сторонником вскоре стала и Прасковья Кузьминична. «Нет, - однажды сказала она себе, - не нож будет завтра главным оружием врача даже при лечении самых страшных недугов. Главными станут достижения генетиков, биохимиков, терапевтов. Поэтому нужно постоянно углублять свои знания, обогащать их последними достижениями науки, быть на уровне современных требований». Она такой и стремилась быть. И однажды профессор Лукомский сказал, что она прирожденный терапевт.

Через год врач Чучкалова вернулась в свои родные края. Ее назначили заведующей терапевтическим отделением Ульяновской областной больницы. И здесь судьба снова столкнула ее с первым фронтовым наставником, бывшим командиром медсанбата Александром Павловичем Ивановым, который возглавил эту больницу.

Трудными были первые послевоенные годы. Сейчас в больнице развернуто больше тридцати отделений, включая эндокринологическое, гематологическое, неврологическое, а тогда многие из них замыкались на одном терапевтическом. И врачам-терапевтам приходилось быть универсалами, постоянно следить за всеми новинками медицины, изучать и внедрять их.

У Прасковьи Кузьминичны, вскоре ставшей главным терапевтом области, прошли школу многие известные сейчас всей области врачи. Ей присвоено звание заслуженного врача РСФСР и первой в области – высшая категория врача-терапевта. За заслуги в здравоохранении она награждена орденами Трудового Красного Знамени и «Знак Почета» – достойное дополнение к ее боевым наградам.

Сейчас Прасковья Кузьминична работает в терапевтическом отделении областной больницы № 2. Около четверти века она руководила терапевтической службой области, пока не подвело здоровье. Но уходить на покой она не собирается. Фронтовики всегда в строю.

Б. Коновалов.

Ульяновская правда, 16.5.1980 г.

Материал предоставлен Геннадием Демочкиным